Глава 4

Первое искушение

Три месяца подряд Леон лепил из меня хирурга, но я теряла сознание, стоило запаху крови ударить в нос.

— Скальпель, зажим, еще зажим, тампон, отлично, — строгий учитель оторвался от разверстой брюшной полости огромной собаки и подмигнул мне. Хирургическая маска скрывала половину лица Леона, и я больше любила наблюдать за его глазами, чем за руками. Как ни старалась не смотреть вниз, но запах железа, источаемый эритроцитами, в очередной раз ударил мне в нос.

— Леон…

Стены поплыли вправо, язык онемел, но на подносе с инструментами стоял наготове флакончик с солью.

— Колин, приведи нашего вампира в чувство, — усмехнулся возлюбленный.

 Ассистент Леона, сунул противного запаха снадобье мне под нос. Отпускало медленно. Ко всем бедам сегодня добавилось чувство тошноты.

Операция закончилась, и помощник вышел, оставив нас одних.

— Вставай, моя дорогая. Зашиваем, давай иглу.

Пощады в клинике мне не было, но я успела проникнуться искренним уважением к Леону, как к врачу. Он слыл большим профессионалом, хотя оперировал все реже и реже, но зато меня ставил к хирургам в помощь регулярно. Маниакальная решимость привить любовь к ветеринарии той, что ночами бредила о сцене, выглядела утопией. Леон считал, что компенсацией мне могло служить знакомство  со звездными хозяевами пациентов.

На днях разродилась черная свинья актера Джона Килта, которая жила на правах домашнего любимца. Поросятам помогала появиться на свет я, а мужчины попивали коньяк и курили сигары на террасе. Я закончила работу и решила присоединиться к компании. Последние слова оскароносного любимца женщин застали меня у самых дверей. Это было некрасиво, но искушение подслушать разговор двух закоренелых холостяков о своей персоне побороло нравственные устои.

— Красивая девушка и с воспитанием. Где ты откопал такое чудо?

— Джил пришла ко мне в поисках работы, когда отчаялась прорваться в кино. Она с детства грезила Голливудом.

— Я хочу познакомиться с ней поближе. Может, и с ролью помогу. Уступи мне ее.

Сердце в груди перестало биться. Что значит «уступи»?

— С тебя вполне достаточно Мэри и Эшли. Сманивать девушек из моей постели становится твоей привычкой.

Вечер переставал быть томным.

— У тебя хороший вкус.

— Не стану спорить.

— Ты не ответил про Джил.

— Забудь. Я влюблен и собираюсь жениться.

Леон, судя по звуку, раскурил очередную сигару. Для меня его слова явились откровением. Он за все время ни разу не говорил, что любит меня. Возлюбленный легко манипулировал моими желаниями и сознанием, даря незабываемые ощущения марионетки в ловких руках. Мне хотелось быть единственной и неповторимой, а востребованность этого мужчины у противоположного пола зашкаливала за все границы! Поводов для ревности Леон не давал, но знакомые дамы не стеснялись вешаться ему на шею даже при мне.

— Разыгрываешь или цену набиваешь?

— Эта женщина создана для меня. Так что не вздумай ляпнуть что-нибудь при ней.

— Ну, что же, теперь она в моих глазах просто бриллиант. Пойдем, хоть издали полюбуюсь на будущую миссис Берри.

Со скоростью пули я бросилась прочь от двери и рухнула около счастливой матери с невинным видом.

— Как тут у вас дела? — Джон вошел первым, и я поднялась ему навстречу.

— Ваша Блэки умница, десять очаровательных малышей сегодня увидели свет.

— Леон, можно я отдельно поблагодарю твою помощницу? — спросил актер у Леона, доставая портмоне.

— Не вопрос, — улыбнулся мой босс. — Но не избалуй ее.

Джон вручил мне пару тысяч долларов и добавил к деньгам свою визитку.

— Купите себе от Блэки подарок. А это мой номер телефона, вдруг понадоблюсь, — Джон наградил меня обаятельной улыбкой. — Мы с Леоном давние приятели, буду рад видеть вас у себя вместе.

— Про номер телефона мы не договаривались, — рассмеялся Леон. — Джил, он старый ловелас, осторожнее с ним.

— Не намного старше тебя, — Джон оглянулся на друга и взял меня за руки. — Какая девушка! Сам бы у такой лечился. Джил, я приглашаю вас с Леоном через пару дней ко мне на закрытую вечеринку. Будет живая музыка, дресс-код в стиле шестидесятых.

Я бросила восторженный взгляд в сторону возлюбленного.

— Придем, Джон. Пора выводить мисс Краун в свет, — он поставил пустой стакан на столик и подошел, чтобы забрать мои руки из рук приятеля. Очень ненавязчиво.

— Буду ждать.

Из воспоминаний меня вернул голос Леона.

— Джил, опять в мечтах пребываешь. Помнишь, что ты сегодня сама будешь проводить вскрытие? Там интереснейший случай.

— О нет, мистер Берри, — я стянула с себя маску и перчатки и раздосадовано швырнула их в специальный контейнер. — Мы должны успеть собраться на вечеринку.

— О да, мисс Краун, а то ведь кто-то может и не пойти туда, — Леон тоже снял маску и ехидно улыбнулся. Не возлюбленный, а мачеха-маньяк из «Золушки».

— Ладно, веди меня на свое кладбище домашних любимцев, — проворчала я, закусив губу. Скорее бы вечер!

* * *

Я поджидала Леона за чашкой кофе в «Старбакс». Он не сразу узнал меня, но, когда окликнула его, расплылся в довольной улыбке. Благодаря прическе в стиле Брижит Бардо, макияжу и прехорошенькому платью-футляру в стиле 60-х, что купила накануне, я выглядела так, словно прилетела на машине времени.

— Блеск! Правда, платье можно было купить и не такое короткое. Я сойду с ума от ревности.

— Ты шикарно выглядишь, так что мне тоже придется поволноваться.

— К чему мне чужие прелести, когда рядом богиня. А вот ты сегодня искусишься, готов поспорить, — мы сели в кабриолет, и Леон провел ладонью по моей щеке. — Будь осторожна, голубка. Запомни, все тебе будут улыбаться, но это напускное. Мы с приятелями договорились сыграть в покер, так что придется оставить тебя одну. Надеюсь, ты не будешь скучать. И… я хочу поговорить с тобой после вечеринки. Это очень важно для нас обоих.

— Зачем ждать вечера? Скажи сейчас, — безмятежно улыбнулась я, лишь догадываясь, о чем может пойти разговор.

Леон усмехнулся и завел мотор.

Роскошные автомобили останавливались сегодня перед резиденцией Джона Килта. Его звездные друзья прибывали и прибывали. Мы прошли в ворота, оставив пригласительный билет у охраны. Гирлянды из крупных цветных ламп подмигивали в такт зажигательной мелодии, что исполняли музыканты, устроившиеся прямо на газоне. Красивые женщины и мужчины на дорожках парка смотрелись так, будто бы возникли из другого измерения и времени. Ничто сегодня не напоминало о том, что на дворе давно двадцать первый век.

Уф, я не поверила своим глазам: распахнув объятия, к нам направлялся великий актер ушедшего века Джек Фергюсон, фильмами которого я засматривалась с детства.

— Леон, ты бы знал, как мне нужна твоя помощь! — мужчины обменялись рукопожатиями и расцеловались. — Собирался на днях тебе звонить. Вау, кто это с тобой?

— Моя девушка, Джил Краун.

Таким образом, Леон представил меня знакомым, которые встретились нам на вечеринке. Я прошла через десятки приветствий, однообразных вопросов и ответов, но все равно голова кружилась от удовольствия. Негромко играл джаз-банд, и вскоре возлюбленный прошептал мне:

Танцы не моя сильная сторона, но позволь пригласить тебя, — с этими словами Леон подхватил меня за талию, и мы закружили вместе с остальными. — А ты великолепно двигаешься, голубка.

Я мило улыбнулась ему, поймав себя на мысли, что никогда не пела и не танцевала для него. Мне хотелось бы продемонстрировать возлюбленному свои таланты, но мы жили по написанному им сценарию. Он учил меня премудростям любви и ветеринарии, на остальное времени не оставалось. Леон часто уезжал по делам, завалив меня работой.

Этим вечером к нам подходили здороваться многие шикарные женщины, которые целовали моего спутника в знак приветствия. Я удивлялась, с каким вожделением некоторые дамы смотрели на него. К моему спокойствию, Леон был одинаково обаятелен и холоден для всех. На красавиц он взирал, как на породистых лошадей — с должным восхищением опытного наездника, но без намерения приобрести.

Джон подошел к нам спустя час.

— Джил, ты позволишь похитить твоего спутника? Без него игра не игра.

— Не вопрос.

— Будь аккуратна, — строго добавил Леон.

— Я послушаю музыку, найдешь меня там где и оставил, — улыбнулась я.

***

Терпения хватило ненадолго. Когда солист сделал зрителям предложение заменить его, меня просто вынесло на сцену. Я любила музыку шестидесятых и без раздумий взяла микрофон, заказав песню  «Шербурские зонтики». Мой  хрипловатый голос и необычная интерпретация мелодии музыкантами привлекли внимание публики. Вокруг сцены стали собираться зрители. И вдруг я увидела ЕГО.

К сцене приближался Роберт Эванс. И не просто приближался, а шел именно ко мне. Глаза в глаза и восхитительная улыбка! Он поднялся на сцену и взял гитару у одного из музыкантов. Бешеная энергетика Роберта передалась мне, и за спиной словно выросло два крыла. Его взгляд поджигал каждый мой нерв, я потеряла чувство реальности. Вслед за этой песней зазвучала «История любви». Я знала ее на испанском языке и запела исключительно для Роберта. Он иногда склонялся к моему микрофону, чтобы подпеть, и тело  мое, помимо воли, трепетало от случайных соприкосновений. Песня закончилась, и зрители потребовали продолжения. Я запела хит всех времен и народов «Besame mucho», а Роберт забавно сложил губки и подхватил мелодию на гитаре. Он сел на сцену, и я опустилась рядом с ним — это был настоящий диалог голоса и гитары. Мы сидели плечом к плечу, и, казалось, вселенная перестала существовать. Меня захватило чувство, которому не придумали названия, более сильное, чем любовь и страсть. Я парила вне реальности, опьяненная всего лишь одним прикосновением и взглядом.

Уже позже узнала, что нас снимала камера. В тот момент меня беспокоило одно: если этот парень встанет и уйдет, весь мир рухнет.

Как выяснилось, Роберт неслучайно тусил на вечеринке. Он пришел в компании режиссера Майкла Уоррена, который подбирал актеров для нового фильма. Мужчины хотели заполучить согласие Джона Килта, а тут еще никому неизвестная, но такая забавная дива нарисовалась.

Песня закончилась, и Роберт спрыгнул со сцены. Я проводила его ошалелым взглядом, но он неожиданно повернулся и протянул мне руку. Находясь под воздействием пьянящих чар, я позволила увлечь себя на танцпол. Мы смешались с толпой движущихся в ритме музыки людей. Я почувствовала прикосновения его рук сквозь тонкую ткань платья и забыла, как меня зовут. Роберт склонился к моему уху, и его вздох лишил меня заодно и способности дышать.

— Я совсем один сегодня, составишь мне компанию?

От его голоса, чистых английских рычащих слагаемых по коже побежали мурашки. К счастью, я не успела ничего ответить.

— Это моя девушка, британец, — раздался голос Леона через пелену сознания, и я оказалась в знакомых крепких руках. Не в силах отвести взгляд от Роберта, с трудом вернулась к действительности, хватая ртом воздух.

— Прошу прощения, не знал. Не оставляйте больше эту девочку в одиночестве — украдут, — улыбнулся он и, подмигнув мне, ушел. Я застыла соляным столбом.

Леон развернул меня к себе и встряхнул, будто куклу.

— Немедленно уходим, — голос возлюбленного не предвещал ничего хорошего, взгляд был пострашнее, чем у шекспировского мавра.

— Леон, я…

— Домой, я сказал, — он был так разгневан, что я предпочла не спорить.

Тягостное молчание не прерывалось всю дорогу. Я прокрутила в голове  события  вечера и немного успокоилась. Кроме того, что мы с Робертом вместе спели, обвинить меня не в чем. Вряд ли мой ревнивец слышал последнюю фразу актера, но, даже если это так, я ничего не успела ответить.

В глубине души мне было стыдно, очень стыдно. Даже не подозревала, что можно изменить голосом, взглядом, прикосновением. Я закрыла глаза, и передо мной возник образ Роберта со взглядом одинокого хищника. Его губы, ямочки на щеках, скулы… Даже родинка на затылке запечатлелась в памяти, что уж говорить об остальном. «Джил, Джил, очнись! — взывал разум. — Ты должна прийти в себя, иначе потеряешь близкого человека, который дал тебе все». «Дал все, отобрав меня саму», — грустно прошептало сердце в ответ. В таких растрепанных чувствах Леон привез меня к дому. Он не помог выйти из машины, как обычно делал, и скрылся в доме. Я виновато поплелась следом. Пусть бы накричал, дал выход негативу, но тут память подсунула разговор о пистолете, и я стала искать другие варианты примирения.

Он дошел до бассейна, скинул брюки, джемпер и бросился в воду. Похоже, убивать  меня пока не собирался. Когда Леон наконец выбился из сил, то застыл на водной глади и нашел меня глазами. Я уже пришла в себя и со спокойствием индейца сидела у бортика бассейна, скинув платье. Рядом стоял поднос, на котором разместились два бокала со льдом, бутылка виски и вместо трубки мира — пачка его любимых сигарет. Он курил редко, но сейчас имелся повод. Возлюбленный медленно поплыл в мою сторону. Я оценила разумный поступок — не вступать в дебаты под горячую руку. Леон выбрался из воды и сел рядом. Вид с террасы открывался на Атлантический океан, вид и шум которого действовал на нас одинаково успокаивающе. Я растерла возлюбленного полотенцем и положила голову ему на плечо.

— Не подлизывайся.

— Тебе не понравилось, как я пела?

— Пела ты, по слухам, бесподобно, — Леон стиснул зубы и добавил. — Мне не понравилось, как ты танцевала.

Вот так, не в бровь, а в глаз. Придется отвечать.

— Вовсе не собиралась танцевать с этим парнем. Ты появился как раз в тот момент, когда я хотела сказать ему, что пришла не одна.

— Я появился в тот момент, когда он уже лапал тебя. И это еще полбеды, последствия вашего пения мы узнаем завтра.

— Ничего непристойного не было, — смущенно произнесла я. — Ты не вправе меня обвинять в чем-либо подобном.

— Джил, — Леон повернулся и посмотрел в глаза: столько в его взгляде было любви и боли, — я боюсь, что потеряю тебя, не сказав самого важного.

Сердце сжалось в груди, и я поняла, что никогда не смогу променять моего Леона Берри на того, другого.

— Я не думала тебя расстроить, просто захотелось раствориться в музыке, в атмосфере праздника. Я люблю петь, танцевать, а ты… Ты не желаешь этого знать, — слезы навернулись на глаза, мне нужно было выговориться.

— Ты растворилась не в музыке, а в том парне. Ты никогда так на меня не смотрела. А с ним… С ним вы будто слились в одно целое.

— Это называется хорошая актерская игра, — слова прозвучали неуверенно даже для меня.

Неужели от окружающих не укрылись вспыхнувшие во мне чувства?

— Самой смешно? — возлюбленный толкнул меня плечом в плечо, но уже без злости.

— Леон…

— Да?

— Давай забудем? — в этот момент случившееся виделось не более чем волшебным сном.

— Ты, правда, этого хочешь?

— Да.

Леон прижал меня к груди и увлек за собой в бассейн. От неожиданности я вскрикнула и чуть не наглоталась воды. А он, подобно человеку-амфибии, унес меня под небольшой водопад. Там произошло то, что я мягко назову примирением.

Мы пришли в спальню несколько взбудораженные, но влюбленные друг в друга, как в первый день. Чувство вины подхлестнуло мою страсть, а любовь Берри достигла своего апогея. Закутанные в пушистые махровые полотенца, мы обессиленно упали на кровать, держась за руки.

— Джил, я люблю тебя.

— Ты мой мир.

— Ты не поняла, — мужчина склонился надо мной. — Только что я сказал тебе то, что не говорил в сознательном возрасте ни одной женщине .

Я ждала этих слов с первого дня нашей встречи. Как же он был прекрасен в эту минуту! Его взгляд такой чистый, понимающий и родной. Я любовалась не в силах отвести глаз. Может, поэтому не смогла найти слов для ответа, соответствующего столь торжественной ситуации. Он явно ждал другой реакции, вроде падения астероида на землю, не меньше. Не придумав ничего другого, я потребовала:

— Скажи громче!

Леон сел около меня на колени, запрокинул голову и, набрав воздуха в легкие, крикнул:

— Люблю!